среда, 16 июля 2008 г.

Рассказ на огоньке «Солнышко»

о чувствах и взаимоотношениях

(Вожатый заранее из бумаги желтого цвета вырезает круг «Солнышко»).

Я хочу вам рассказать одну историю про мальчика Сережу. Это обычный мальчуган, который совсем не отличается от вас, ребята. Веселый, мечтательный, курносый мальчишка, с огромными карими глазами. Но история, которая произошла с ним в одном из летних лагерей, далеко не такая добрая, и веселая. Она сильно затронула сердце Сергея.

Было начало смены. Сережа сладко потянулся в своей кроватке и открыл глаза (вожатый достает «Солнышко», показывает его детям). Теплый, ласковый солнечный лучик нежно щекотал его щеку, будто говорил: «Вставай лежебока, полно! Посмотри, какое замечательное утро! Сегодня должно произойти, что-то необыкновенное и доброе!». Мальчик лежал на кровати и смотрел в потолок, на котором «красовались» две разбитые лампы. В голове мелькнул вчерашний вечер. Мальчишки из его палаты на спор подбрасывали свои кроссовки, кто мол, самый меткий и смелый. Когда на пол с дребезгом посыпались осколки и в комнату зашел вожатый, все ребята в один голос закричали : «Это он! Серега – жирный!», - указав на Сергея. Обидное прозвище Серега – жирный! быстро приклеился к мальчику.

Сергей отмахнулся от вчерашних воспоминаний, сел на край кровати и свесил ноги.

- «Нет, сегодня все будет замечательно! И я это знаю!» - сказал он сам себе.

Босыми ногами он нащупал тапочки под кроватью, обулся и почувствовал, как встал во что-то мягкое и склизкое. Это была зубная паста, которую соседи по палате с щедростью выдавили в его тапочки.

-Вот так раз! Сюрпризы продолжаются, - подумал Сережа,- кто мог это сделать? Он посмотрел на кровати, в которых сладко посапывали мальчишки, уже за дверью он услышал ржание и Колькины слова:

-Во! Лопух! Этот жирный у нас повеселится!

Настроение Сергея моментально упало (вожатый ,как бы случайно, слегка сминает «Солнышко» )

-Что я им такое сделал? За что?- думал мальчик.

На зарядке, когда все ребята бежали вокруг стадиона, кто-то сильно толкнул его в спину: «Жирный! Посторонись!».

Сергей потерял равновесие и упал на мокрую траву, теперь на его белой новенькой футболке появилось огромное грязное пятно (вожатый, не заостряя внимания детей, сминает «Солнышко»).

На завтрак Сергей плелся в хвосте отряда. Ребята весело и дружно кричали кричалки, шутили, смеялись, пели. Один он, Серега – жирный, плелся позади всех и от обиды на его глаза наворачивались слезы.

За завтраком, Сережа нечаянно задел рукой тарелку с кашей, и вся каша оказалась на столе.

«Ребята, а Серега – жирный, оказывается еще и свинья!!!!» - с восторгом и во все горло завопил Колька. – С ним за одним столом сидеть противно!

Сережа покраснел и выбежал из столовой.

До обеда он просидел на скамейке, под старым деревом.

-«Вот бы найти настоящего друга, такого, который всегда бы был рядом. Который подошел бы ко мне сейчас и спросил: «Серег, почему грустишь? Айда загорать! Смотри, какой денек солнечный!».

После обеда вожатый сообщил ребятам, что вечером в лагере состоится конкурс на лучшую отрядную песню.

Серега обрадовался. Еще бы! Он был мастак не только сочинять песни, но и отлично играть на гитаре. Он взял из шкафа свою гитару. Это была старенькая, потертая, но родная и горячо любимая гитара. С ней уже много лет он не расставался ни на день. До самого вечера он репетировал, репетировал, репетировал.

«Первое место у нас в кармане! Вот это Сережка!» - радовались ребята.

-«Вот! Я же говорил, что все будет замечательно!»- думал про себя Сергей.

До начала концерта оставалось полчаса.

- «Надо немного передохнуть». Сергей положил гитару и вышел в сад.

Вернувшись в отряд, к своему ужасу он увидел, что на гитаре не хватает две струны. Что-то до боли сжалось в сердце. Взять без спроса его гитару!!! Да еще в такой момент! Это уже было слишком!

-Кто это сделал? Кто посмел? Гады!

Сергей ударил кулаком в дверь, выскочил на улицу. Он пробежал через весь сад, задыхаясь, остановился возле беседки. По красному лицу мальчика ручьем бежали слезы. Гады! Гады!- твердил Сергей.

Он еще долго сидел в беседке и слушал, как там, на другом конце лагеря ребята пели песни, смеялись, веселились и кому-то дружно аплодировали.

Поздно вечером, Сергей лег в свою кровать. То теплое, нежное солнышко теплое солнышко, которое горело в сердце Сергея погасло.

(Воспитатель показывает детям на ладошке комочек желтой бумаги.)

Посмотрите, что стало с Солнышком! Оно превратилось в маленький измятый комочек. Я могу его разгладить (разглаживает солнышко руками), но сколько осталось шрамов! Шрамов, которые появились от обид, огорчений, насмешех, издевательств. Ребята, такие шрамы мы оставляем в сердцах у тех, кого ненароком обидели, толкнули, обозвали, вовремя не попросили прощения, или не поддержали добрым словом. Пусть в ваших сердцах всегда горит яркое, доброе солнышко. Давайте будем внимательными и добрыми по отношению к друг-другу. Берегите сердца людей! Я вас люблю.

(После этого рассказа не стоит проводить обсуждения, петь песни. Пусть все ребята тихонько лягут спать. А ваше бумажное «солнышко» прикрепите в отрядном уголке на видном месте. Ребята будут помнить о нем. )

Незнакомка

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.

Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.

А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!» кричат.

И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

Блок

Письмо Татьяны к Онегину

Я к вам пишу - чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня.
Сначала я молчать хотела;
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас,
Чтоб только слышать ваши речи,
Вам слово молвить, и потом
Все думать, думать об одном
И день и ночь до новой встречи.
Но говорят, вы нелюдим;
В глуши, в деревне всё вам скучно,
А мы... ничем мы не блестим,
Хоть вам и рады простодушно.

Зачем вы посетили нас?
В глуши забытого селенья
Я никогда не знала б вас,
Не знала б горького мученья.
Души неопытной волненья
Смирив со временем (как знать?),
По сердцу я нашла бы друга,
Была бы верная супруга
И добродетельная мать.

Другой!.. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете...
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой...
Ты в сновиденьях мне являлся,
Незримый, ты мне был уж мил,
Твой чудный взгляд меня томил,
В душе твой голос раздавался
Давно... нет, это был не сон!
Ты чуть вошел, я вмиг узнала,
Вся обомлела, запылала
И в мыслях молвила: вот он!
Не правда ль? я тебя слыхала:
Ты говорил со мной в тиши,
Когда я бедным помогала
Или молитвой услаждала
Тоску волнуемой души?
И в это самое мгновенье
Не ты ли, милое виденье,
В прозрачной темноте мелькнул,
Приникнул тихо к изголовью?
Не ты ль, с отрадой и любовью,
Слова надежды мне шепнул?
Кто ты, мой ангел ли хранитель,
Или коварный искуситель:
Мои сомненья разреши.
Быть может, это всё пустое,
Обман неопытной души!
И суждено совсем иное...
Но так и быть! Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
Перед тобою слезы лью,
Твоей защиты умоляю...
Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Я жду тебя: единым взором
Надежды сердца оживи,
Иль сон тяжелый перерви,
Увы, заслуженным укором!

Кончаю! Страшно перечесть...
Стыдом и страхом замираю...
Но мне порукой ваша честь,
И смело ей себя вверяю...

А.С.Пушкин

Заповедь

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;

Пусть час не пробил - жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы - не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;

Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.

Умей поставить в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том,

Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: "Иди!"

Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;

Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег, -
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

Редьярд Киплинг - перевод М. Лозинского

Стихи о рыжей дворняге

Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
— Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу,
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа
Сказал; — Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.

В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.

Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит, задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой.

Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...

Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце — чистейшей породы!

Эдуард Асадов